"... красота синих гор и заснеженных вершин, перевалы и водопады вместе с пряным таёжным дурманом! ... походы и переходы с их романтикой и поэзией..."

Борис Скворцов , Горный Алтай

Группа Александра Чехонадских, выехала на маршрут первой. Мы же спокойно позавтракали, скорректировали рюкзаки, перераспределив провиант, которого, как выяснилось позже, взяли с избытком и, спрятавшись от дождя в холле столовой, дождались машины, вернувшейся через два часа после отъезда со старой, донельзя разбитой лесовозной дороги, проложенной более полувека назад по долине Кубы.

Отъехав от спортлагеря «Эрлагол» около пятнадцати километров, на что потребовался добрый час, и, выгрузившись из старенького «УАЗика», мы перешли полуразрушенный мост через Кубу и двинулись всё той же дорогой к устью Имурты, впадающей в Кубу ещё через три километра. Это многократно повторённое начало наших маршрутов было простым и никогда не сулило сюрпризов. Но только не в этом году! Уже через километр нас остановила водная преграда. Да ещё какая! Река Куба разлилась до совершенно невероятных размеров, и образовавшийся мощный рукав, сравнимый с основным руслом в его обычном состоянии, смыв дорогу, преградил нам путь. Пришлось искать место для брода, который прошедший здесь два часа назад со своей группой изрядно замёрзший и промокший по пояс А.Ч. позже назовёт «пренеприятнейшим».

Взяв с собой двух участников, и выбрав чуть повыше по течению более или менее подходящий участок, попытался перейти с ними реку «тройкой». Это означало, что, встав стенкой и крепко схватившись за лямки рюкзаков друг друга, мы должны были одновременно пересекать русло. Течение при этом бьёт не по каждому участнику в отдельности, а сразу по всем в «торец» стенки, где находится самый массивный участник тройки. Однако сходу пройти нам не удалось – новички чувствовали себя настолько неуверенно, что стенка просто не выстраивалась.

И тут пришло неожиданное решение. Уже сутки на берегу Кубы загорала группа барнаульцев, которая накануне безуспешно пыталась обойти опасный участок склонами. Ребята предложили объединить усилия по налаживанию переправы из брёвен. Убедительными были два довода: во-первых, после нас и другие здесь спокойно пройдут, а во-вторых, в их группе были дети.

Своеобразный мост из берёзовых и сосновых стволов был сооружён в самом узком месте, где струя воды била с такой силой, что, казалось, катила по дну камни. На «строительство» ушло около двух часов, после чего барнаульцы пошли снимать свой лагерь, а мы двинулись дальше. Чтобы пройти к Имурте, рукав нужно было пересечь где-то вторично, а кроме того, оказалось, что лесовозная дорога через несколько сот метров сплошь залита водой. Когда ледяная вода достигла колен, а течение уже явно пыталось отправить всех нас в обратную сторону, необходимо было срочно принимать решение.

Кто-то из барнаульцев обмолвился о конниках, которые в районе треугольной скалы сворачивали влево. Я внимательно приглядывался к местности, но не обнаруживал никаких признаков скальных пород, однако по какому-то наитию всё же повёл группу наперерез к склону. В затопленном лесу встречное течение было послабее, и мы осторожно пресекли рукав, продвигаясь от ствола к стволу. Вскарабкавшись по заросшему мелким кустарником откосу, скоро выскочили на прилавок, где и в самом деле обнаружилась свежая конная тропа, выведшая нас к свободному от воды участку лесовозной дороги рядом с устьем Имурты, у которого встали на поздний обед.

Уровень воды в Имурте, как это ни странно, оказался не выше обычного, и в шестом часу вечера мы спокойно возобновили движение по этому урочищу, рассчитывая ориентироваться на световое время и наличие хорошего места для ночёвки. На ближайшей из таких стоянок встретили группу А.Ч., который уже встал лагерем на ночёвку. Он сообщил, что из соображений техники безопасности отказался от дальнейшего запланированного продвижения вдоль Кубы. «А вы-то как сюда попали?» – услышал я удивлённый вопрос. Оказалось, его группа, не найдя дороги берегом Кубы перевалила на Имурту через гребень.

Солнце уже клонилось к горизонту, мы всё шли и шли, но хорошей площадки не попадалось. Лишь в десятом часу вечера, пройдя все девятнадцать имуртинских бродов, выскочили на стоянку с готовым кострищем. Стоянка как стоянка, только уклон для палаток был великоват, но выбирать уже не приходилось. Не смотря на серьёзную усталость первого походного дня, всем было рекомендовано осмотреться на предмет клещей. Поужинав супчиком из картофеля с тушёнкой, легли спать, не подозревая, какой сюрприз готовит нам следующий день.

Утро началось с процедуры извлечения впившихся в Юлю клещей. За многие годы походов я наловчился извлекать этих паразитов из самых различных частей тела пострадавшего так, что порой и врач спортлагеря отправлял укушенных отдыхающих сначала ко мне, а уж потом их осматривал сам. В походе же по согласованию с медиками место укуса сначала легонько прижигается только что погашенной спичкой, а затем зелёнкой (разумеется, если этот участок тела не относится к разряду слишком нежных). Считается, что такая защита вполне достаточна. Ну, тут Юле повезло, ибо ноги и спина – не самые мудрёные места для вышеупомянутых манипуляций. А вот желание остаться здоровой у девушки было так велико, что каждый очередной ожог она не только встречала, не дрогнув, но и твёрдым голосом Зои Космодемьянской неизменно просила: «Дядя Боря, прижгите это место ещё раз и, пожалуйста, посильнее!»

Затем последовал завтрак из вкуснейшей гречневой каши с маслом и крепко заваренным ароматным чаем с конфетами, и – в путь. Тропа постепенно отходит от реки, пока не оказывается на самом верху широкого плоского водораздела. Здесь она поднимается настолько постепенно, что кажется, добрых три-четыре километра ты вообще шпаришь по ровному полю. Кое-где, огибая валежник, тропа слегка приспускается в противоположную сторону водораздела, и бывало, что сбитые с толку путешественники уходили в этом месте с тропы поближе к реке, часами преодолевая здесь жуткий бурелом.

Однако куда любопытнее обстоят дела, когда группы туристов идут в противоположную сторону, спускаясь к Кубе. Не обратив внимание на неприметную развилку, туристы нисходят к притокам реки Элекмонар, и в результате потом пилят вниз аж до самой Катуни, чтобы её берегом пройти к райцентру Чемал, а затем вернуться в «Эрлагол» с обратной стороны. Да не только новички! Подобных случаев на моей памяти наберётся, пожалуй, не один десяток. И со мной однажды подобное произошло – в марте по целиковому снегу на лыжах свалился я по ошибке в приток Элекмонара реку Каракол, а потом пришлось делать лишний перевал назад в Кубу ниже по её течению.

Иногда вместо Имурты группы ошибочно спускаются по соседнему притоку Кубы – труднопроходимой Муехте, пробираясь по ней до двух суток. Тут доходило и до паники. После одного из таких случаев мы с коллегами по инструкторской работе решили разобраться, в чём здесь дело, и специально прошли по этому загадочному урочищу и вверх, и вниз, убедившись, что ничего особо военного там нет. Наблюдается полное отсутствие троп, обилие зверья, бурелом, скрытые густой высоченной травой каменные ямы. Но зато, как прекрасен живописный трёхкаскадный водопад в верховьях Муехты! И главное – продвигаться следует, не смотря ни на какие препятствия, как можно ближе к руслу реки…

Здесь, в верховьях сразу нескольких рек наблюдается, я бы сказал, парадоксальное, понижение местности, а сам участок большей частью лесист. Бывает сложно разобрать, в какую сторону следует идти. Вдобавок в этом районе Алтая порой происходят и вовсе необъяснимые, аномальные явления.

Так вот именно в этих местах на второй день нашего похода и произошло переполошившее всех событие. Но сначала – немного о группе. Четыре девочки и четыре мальчика, соответственно – две палатки. Восемнадцатилетние Юля Власова, моя дочь Лена с подругой Аней Фёдоровой, и постарше их преподавательница Зина Родионова. Крепкие двадцатилетние парни: Олег Пелипасов и Пётр Майнагашев. Самый увесистый я, пятидесяти одного года отроду, и наконец, опытнейший турист, в прошлом альпинист – покоритель многих вершин Памира и Кавказа, стройный как юноша восьмидесятитрёхлетний Георгий Георгиевич Матушкин.

С Георгиевичем в походах мы, в какие только переделки не попадали! И в безбрежное море жуткого бурелома раз угодили, еле выбрались . Молния вблизи «Эрлагола» в тридцати метров от нас в дерево ударила на спуске с горы, а однажды на хребте Куминские белки и сами попали в центр грозовой тучи, испытав все прелести того, как молнии непрерывно бьют в радиусе нескольких десятках метров от нас и ещё неизвестно, куда попадёт следующая… («В грозовой туче» ).

Лена с детства ходит в походы. Уже в двенадцатилетнем возрасте сходила в десятидневку, причём не с папой родным, а с молодым, куда более жёстким инструктором. С Аней Лена знакома с детского сада, вместе окончили школу. Ездили девочки на Алтай с Аниным папой на автомобиле, а теперь вот у меня появилась возможность взять подружек в более серьёзное путешествие. Аня прошла поход достаточно легко и, как мне кажется, с удовольствием. Юле повезло меньше, во время путешествия она единственная из всех «ловила» клещей, причём трижды. И с рюкзаком ей тяжеловато было идти по горам. Но она не жаловалась, не отставала от остальных, и я думаю, снова захочет путешествовать. Тренированная Зина, как и положено педагогу, соблюдала некоторую дистанцию в общении со студентами, чувствовалась в ней преподавательская жилка. В общем, была им старшим товарищем. Олег и Пётр в походе новички, но из разряда тех, которые очень быстро перестают быть новичками, всё на лету схватывают, инициативны, выносливы и всегда готовы прийти на помощь другим.

Одна особенность нашей группы. Традиционно парни спят по краям палатки, а девушки в центре, там, где теплее. Но наши суровые барышни решили: ничего подобного, у нас своя палатка, а у вас, мужчин – своя. Ладно, согласился я, давайте попробуем так, ведь никогда не поздно эту ситуацию изменить, как нет предела совершенству... Мне казалось, что уж после ночёвки у Буюкских озёр, где ночи, как правило, холоднющие, мнение у девчонок изменится. Да ничего подобного!

...В первую половину дня периодически начинался дождь, который моментально прекращался, как только мы доставали накидки. Эти упражнения скоро надоели, и в какой-то момент все стали просто игнорировать непостоянство погоды. Как обычно я продвигался первым, а Георгиевич – замыкающим. Широченная болотистая конная тропа, возмутительно расквашенная множеством копыт, была настолько явной, что случайно сойти с неё казалось невозможно. Находясь в километре от стоянки «У трёх медведей», имевшей явное сходство с одной из картин Шишкина, спросил, все ли идут? Все были в пределах видимости.

Спокойно двинулись вперёд. У кострища сбросили рюкзаки, развели костёр, а Георгиевич всё не появлялся.

Нештатная ситуация – участник не дошёл до стоянки.

Ну, довольно! Достал из рюкзака аптечку, нож, надел тёплую куртку.

– Папа, а ты не волнуешься за Георгия Георгиевича? – услышал голос дочери, которая с малых лет ходила по этим горам.

– Значит, так: готовьте обед, ставьте палатки. Ночевать будем здесь. Пока не найду Георгиевича – не вернусь! – отозвался я. На поляне в это время находилась уже и группа Александра Чехонадских.

Ускоренным шагом, налегке отправился по тропе в обратную сторону, и тут заморосил частый дождь. Вот, досада, а я даже накидку не прихватил! Тропа представляла собой сплошную череду выбитых копытами и наполненных водой вытянутых поперёк пути ямок, переходящих время от времени в сплошные болотистые оконца. То одна, то другая нога вязла на таких участках по колено. Опытнейший Георгий Георгиевич, конечно, мог оступиться, повредить ногу. Но дело в том, что замыкающий шагает так, чтобы видеть хотя бы одного из впереди идущих, и в случае чего немедленно подаёт голос…

Пробежав приличное расстояние, я несколько раз громко крикнул: «Ха-а!». (Так мы перекликаемся в тайге, чтобы не потеряться.) Докричался до хрипоты, а в ответ – ни звука. Побежал дальше по тропе. Но что это! До боли знакомый, усыпанный иголочками уютный пятачок под сенью древних пихт. Так ведь здесь же мы отдыхали все вместе! С Георгиевичем!!! Куда же он делся?

А вот этого ещё не хватало! Медвежьи следы чётко прорисовывались поверх наших, следовательно, топтыгин совсем недавно пробежал впереди меня! «Но мне нужен вовсе не ты, приятель», – мелькнула отчего-то весёлая мысль, – «Беги своей дорогой, пока на Георгиевича не нарвался!» Дело в том, что медведи, как правило, панически боятся людей, и когда рядом нет медвежат, при случайной встрече с человеком дают дёру. И всё же беспокойства косолапый мне добавил. «И никакой ты не медведь», – с досадой вспомнил я бородатый анекдот, – «Ты козёл!».

«Ха-а!» – ору во всё горло, побивая все собственные рекорды по децибелам. Раз, второй, третий… Безрезультатно. Так что же всё-таки произошло? Участник ушёл куда-то в сторону? Проскочил мимо стоянки? Да не может такого быть! Надо остановиться и спокойно подумать.

Попали мы однажды Георгиевичем и ещё одним бывалым туристом Юрой Ярославцевым в однодневном походе, казалось, в безвыходную ситуацию. В поздних сумерках в условиях почти нулевой видимости втроём по ошибке свалились в противоположную от лагеря сторону хребта к устью реки Четкыр. У каждого изо рта, как зимой, шёл пар, сил практически не оставалось, ходьба уже нисколько не грела, а о костре не приходилось и мечтать – всё вокруг было залито студёной водой.

Дождь безжалостно вонзал в нас свои ледяные иголки, а мы с Юрой лишь растерянно осматривались по сторонам – через полчаса наступит злая стылая кромешная темень, а у нас ни палатки, ни спальников! Мы поджидали Георгиевича, который чуток приотстал, и с недоумением глядели на разбитую лесовозную дорогу. Но откуда взяться здесь попутной машине, да ещё в такую пору!

Привычно прочитав про себя «Отче наш», закончил, словами Иисусовой молитвы: «Господи Иисусе Христе, сыне Божий, помилуй мя грешнаго и благослови наше благополучное возвращение…» И, подняв голову, обомлел – помощь пришла мгновенно. Из того самого распадка, по которому шли последние часы, выкатился грязно-зелёный, старенький, переполненный подвыпившей молодёжью, «УАЗик»… В кустах он, что ли, стоял?! В машине уже нашёлся пятачок для Георгиевича, а теперь втиснулись и мы.

Встряхнувшись от воспоминаний и помолившись, вновь стал кричать во всё горло: «Ха! Ха! Ха-а!» Ответа опять и не последовало. Неужели, придётся возвращаться к стоянке и искать исчезнувшего участника в другом направлении? И тут мне почудился слабый крик, затем второй. Замер. Весь превратился в слух, и какие только звуки не различил! Даже что-то вроде попискивания мелких грызунов. Но был ли человеческий отклик? Однако теперь, даже если и остаются сомнения, нужно идти именно туда… Тем временем на стоянке участники всерьёз начали волноваться, и А.Ч. отправился по моим следам искать теперь уже и Георгиевича, и меня.

Я продолжал мчаться вниз по тропе, всё более отдаляясь от костра и людей. Возникшая ситуация добавляла адреналина, усталость напрочь растворялась в струях усилившегося дождя, а время словно перестало существовать… Периодически кричал, но ответа не слышал. Так может, крик всё же мне пригрезился, и надо идти обратно. Сколько уже я так пробежал!

Да зачем она нужна – красота этих синих гор и заснеженных вершин, эти перевалы и водопады вместе с пряным таёжным дурманом! Да зачем все эти походы и переходы с их романтикой и поэзией, если при этом пропадает человек! Перед таким элементарным фактом пропадает и весь смысл путешествий, а мир как в старом кино становится чёрно-серым!

Я продолжал мчаться вниз злой и на себя, и на все эти горы! Но, помолившись перед очередным «Ха!», и впрямь услышал человеческий крик, причём, в этот раз куда более отчётливый. Рванув, как на финишной прямой насколько позволяла дыхалка, вскоре увидел далеко впереди себя на опушке леса сгорбленную спину в старенькой штормовке с натянутым на голову капюшоном. Человек устало сидел на стволе поваленного дерева. Я замедлил шаг, успокаивая дыхание, и тихо подошёл вплотную. Георгиевич вскинул голову.

– О, это ты! – радостно воскликнул он звонким юношеским голосом, – Я в полной норме! Уже начал подумывать об одиночной ночёвке… Нет, я знал, что меня будут искать… Но представляешь, присел отдохнуть, а потом пошёл в обратную сторону! Сроду со мной такого не было!

Я перекрестился. Слава Богу! Заблудившийся Георгий Георгиевич и в самом деле был в полном порядке. А мне больше ничего не было нужно – я в этот момент почувствовал себя самым счастливым человеком!

Тем временем по тропе в нашу сторону, сломя голову, мчался обескураженный А.Ч., а наверху уже следующий участник готовился к старту – идти на поиски.

Уговорив Георгиевича отдать мне рюкзак, заодно взял и его штормовку, предоставив взамен свою просторную, ещё не успевшую окончательно промокнуть тёплую куртку. Медленно-медленно мы стронулись с места. Хлюпая болотной жижей и по колено увязая в ней, перепачканные глиной и грязью, слегка пошатываясь, неспешно пробирались наверх, где нас ждал уютный бивак и жаркий костёр. Вопиюще размызганная тропа шла по узкому извилистому коридору из старых замшелых сосен. Через некоторое время меж деревьев нарисовалась фигура человека. Это был Александр Чехонадских. Остановились на передышку. Выслушав рассказ Георгиевича о случившемся, он хотел было забрать у меня его рюкзак, но я вместо этого попросил поскорее возвращаться на стоянку, чтобы успокоить находившихся там людей. Даже не передохнув, инструктор рванул назад по тропе, мгновенно растворившись в густой толще измороси.

Да, конечно, скрестись наверх – это не вниз бежать, тем более что напряжение по закону маятника сменялось откровенной расслабухой! Как только мы появились на поляне, раздался дружный вздох облегчения, и Зина сообщила, что все переволновались за нас основательно.

Попрощавшись, Александр двинулся со своей группой по тропе, решив заночевать как можно ближе к границе леса. Нешуточно уставший Георгиевич, отказавшись от еды, прихлёбывал у костра мелкими глоточками сдобренный аскорбинкой чай, а я, неожиданно ощутив неслабый озноб, забрался в палатку и зарылся в тёплый спальный мешок. Впрочем, согреться и подремать мне не довелось. Сначала мимо палатки проскакал конник, разыскивающий своих напарников, а затем подошла на ночёвку группа уже знакомых барнаульцев. Так что спальник пришлось покинуть. У костра мне подали кружку с двумя «бульками» известной микстуры, а затем и гитару. С песнями у костра озноб быстро улетучился. Спустя два часа, грянул дождь, окончательно загнавший всех в палатки, спать до следующего утра.

Редкостная стоянка – «У трёх медведей»! Вчера вечером перед дождём мы наблюдали необычный закат солнца, которое откуда-то снизу меж стволов старых кедров пробивалось жёлто-красными лучами, ежеминутно окрашивая ландшафт во всё новые тона. Ночью ещё раз прошумел дождь, но к утру небо полностью очистилось, и появилась возможность просушить под ласковым солнышком палатки, спальные мешки и всё прочее, что успело промокнуть. В результате мы покинули бивак с задержкой часа на полтора, и на обед встали у границы леса под скальными Замками.

После отдыха пересекли границу леса и допоздна пробирались горной тундрой. Насколько же легче было шагать здесь по сравнению с подъёмом по скользкой заболоченной конной тропе! Ане Фёдоровой даже показалось, что рюкзак её стал слишком лёгок и не мешало бы поскорее его догрузить! Впрочем, сей кураж быстро прошёл…

Первая передышка состоялась у скальных Замков, потом тропа повела нас сквозь карликовую берёзку да иву с можжевельником на Аккаинский перевал. Пройдя за вторые полдня приличный участок, где на высоте около двух тысяч метров уже никогда не растёт лес, к ночи спустились к его границе у истока реки Угул.

Заметно смеркалось, когда на крутом спуске тропа вдруг ушла под серый скользкий снег, который серьёзно затормозил наше передвижение. Мы снова догнали группу А.Ч. –от их костра красиво курился дым на дальней площадке, мы же засветло едва успели на ближнюю. Палатки устанавливали в сгущающихся сумерках, а ужинали при свете костра, благо погода в этот раз не подвела.

Наутро выяснилось, что старенькая разбитая гитара, которую я нёс поверх рюкзака, приказала долго жить: гриф «с мясом» отвалился от лопнувшей банки, перемычка дала трещину, а струны лопнули. Недолго думая, то осталось от музыкального инструмента, прикрепили к стволу древнего кедра, и на фоне этой монументальной картины тут же сфотографировались. Двинувшись в путь, через десять минут убедились, что на следующей стоянке и в самом деле находятся наши спутники.

На пути к перевалу, дважды пересекли верхние притоки реки Угул потом вынырнули на узенькую тропу, вьющуюся змейкой меж невысоких деревьев к нужной нам седловине. Наверху обе группы оказались одновременно, и немного постояли на перевале, любуясь великолепной картиной Буюкских озёр. На спуске умудрились дружно сбиться с тропы и вниз прошли напролом. У нас бы предстоял полудневный отдых у живописнейших озёр при отличной погоде.

Ближайшее озерко разлилось сразу за перегибом хребта, следующее маячило вдалеке под другим перевалом, ещё одно ютилось в камнях внизу справа. Два озера, обрамлённые дивными скалами, красовались внизу на дне чаши. В стороне выглядывало ещё одно крошечное озерко. А самое большое и живописное озеро приоткрылось, позже, когда преодолев обильно заросший карликовой березкой да ивой склон, мы спустились пониже.

В долине Буюкских озёр много прекрасных стоянок. Одна из них приютилась на живописной скале, отвесно ниспадающей в небольшое озеро. Туда и отправилась группа А.Ч. с тем, чтобы, пообедав, сегодня же двинуться в южном направлении к верховьям реки Ложи. Ну, а мы остановились на полуднёвку на шикарной стоянке под самим перевалом.

До ночи мы отдыхали, купались, загорали, а наутро, неспешно собравшись, двинулись к новому перевалу. Мощная тропа петляет у высокой каменной гряды мимо заснеженных цирков, живописных озёр и причудливых скал, а потом выходит за границу леса, пересекая кое-где небольшие снежные поля. Медленно поднимаясь, она приводит к пологой седловине, за которой справа торчат скалы, похожие на гигантские скрюченные пальцы, один из которых с кривым ногтём, угрожающе полусогнут. Потому и название у перевала нехорошее – Чёртов Палец. Ну, а сам перевал прост, спуск с него в плоское болотистое урочище Сарысаз короток, а скотопрогонная тропа – что столбовая дорога. Урочище встречает нас сказочным изобилием цветов: оранжевых, синих, жёлтых, и кое-где эти краски откровенно преобладают над зеленью. Спустившись, сворачиваем влево, наш сегодняшний путь – к Верхней Каракокшинской пещере.

Древняя пещера прячется под массивными высоченными скалами. Чтобы обнаружить вход в неё, надо сначала круто спуститься в сухое русло реки (чуть повыше вся вода меж камней уходит под землю). Потом надо ещё круче подняться к подножию скальных стен и там увидеть новый спуск, на этот раз – в подземелье... И вот ты попадаешь в обширный мрачный грот, похожий на исполинский подвал. В дальнем левом углу грота обнаруживается небольшой скрытый любопытному беглому взору лаз с причудливым каменным барьером, неглубоким колодцем за ним, а далее – узким коридором в многочисленные подземные ответвления, камины, выходы к подземным озёрам.

Мы заглянули во все карманы грота, осмотрели лаз, обильно залитый водой и вволю нафотографировались на фоне угрюмых сумеречных сводов. Потом заглянули в соседний вход в пещеру, где вместо грота под землю сразу глубоко вниз ведёт наклонная яма. Внизу она сворачивает в подземный коридор, по которому можно пролезть около километра и выйти наружу через дальний верхний вход. Это попытались проделать пришедшие сюда вслед за нами спелеологи, торжественно объявив: «Мы всегда здесь так лазим!» Однако, пробыв в подземелье более двух часов, незадачливые «дырколазы» со смущёнными лицами по одному выбирались в том же самом месте, где и начинали свой путь – оказывается нынче непроход – вода в подземелье льётся изо всех щелей…

У нас специального снаряжения для таких приключений не было, как и не было в нашей группе спелеолога. Просто желающие с восторгом полезли в ту наклонную яму и дошли почти до поворота, несмотря на то, что хотелось и большего. Внезапно хлынувший дождь мы переждали в пещере. Пообедав, расположились на очередную полуднёвку, заранее поставив палатки, и натаскав уйму дров. Следующие два дня по плану предстояли основательно напряжёнными в ходовой части.

Наутро двинулись по границе леса вдоль каменной гряды к Айрыкскому перевалу. Погода испортилась окончательно, периодически моросил скучный осенний дождь. С целью экономии времени по предложению Георгиевича обед сделали лёгким, без костра. Открыли рыбные консервы, зелёный горошек, кукурузу, достали сухари. А вместо чая в этот раз услаждались чистейшей талой водой.

Дождь преследовал нас и по каменистому подъёму на перевал. То и дело заслонял серой пеленой великолепную панораму Айрыкских озёр с шикарным снежником над ними. Что ж, по крайней мере, не жарко карабкаться по камням до седловины! Наверху же слегка разведрилось. Установив фотоаппарат на камушке, сфотографировались «автоспуском» всей группой. За перевалом пересекли широкую долину верховьев Аккаи и заночевали на шикарной стоянке под крутым подъёмом на Сергезинские полати. К ночи плотный туман окутал нашу стоянку, и когда я тушил костёр, подошла дочь и спросила: «Папа, а у тебя нет никаких предчувствий?» Однако мои предчувствия вовсе не касались нашего похода, я почему-то ощущал беспокойство за близких в Новосибирске. Как говорится в песне у Юрия Кукина:

И чтоб устать от усталости,

А не от собственной старости

И грустить об оставшихся,

О себе не грустя…

А потом отчего-то не спалось. Выйдя ночью из палатки, я увидел вызвездившееся, необычайно близкое немыслимое для города, небо и громадную чёрную хмарь, приближающуюся к нам с юго-запада.

Утро было пасмурным. Мы поднимались на крутой склон по широкому конному серпантину, любуясь живописным провалом в Аккаю и красивым трёхметровым водопадом в расселине её левого истока. Усиливающийся ветер доносил до нас шум падающей воды. Так однажды под впечатлением здесь родились строки:

Там, где снежные цирки глядят свысока,

Водопады шумят, разбиваясь о вечность.

Где начало своё обнаружит река,

Ночью небо приблизит свою бесконечность.

Укрытый снежной шапкой цирк над Аккаинским озером, из которого берёт начало правый исток реки, красовался справа от нас. Средний приток начинается от горы Аккая, которая обратной своей стороной нависает над Буюкскими озёрами.

Мы выбрались из провала и оказались на полатях – протяжённом, относительно ровном, как гигантское футбольное поле, плато, с которого берут начало истоки реки Сергезю. Тропа уходит вправо к спуску, а усилившийся ветер всё нагоняет и нагоняет чёрные тучи. И так не хочется дождя…

Сегодня мы преодолели последний походный подъём, и теперь оставалось – только вниз, вниз и вниз, но по одному из следствий знаменитого закона Мэрфи дождь начался не где-нибудь, а перед самым крутым участком спуска. Конная каменистая тропа сразу стала скользкой, неудобной и, в общем-то, небезопасной. Мы замедлили темп передвижения и в условиях непрекращающегося дождя отказались от остановки на обед на плановой стоянке под крутяком. Так и топали по скользкой тропе ещё около трёх часов пока не дошли до устья. За обедом уставшие участники предложили тут же и заночевать. Пришлось напомнить начало нашего похода и непредсказуемое состояние Кубы: «Мы пока не знаем, что нас ждёт в промежутке Сергезю-Имурта!»

Погода наладилась, выглянуло солнце, а смытая весенними паводками лесовозная дорога оказалась залитой настолько, что пытаться по ней пройти было делом бесполезным. Полезли по правому склону, благо там есть тропа. Поднимаясь от устья Сергезю, она нисходит к Кубе лишь около следующего её крупного притока – ранее упомянутой суровой Муехты. Имурта же впадает в Кубу ещё ниже через километр. Там и заночевали мы, на месте нашего первого обеда.

От устья Имурты по дороге оставалось пройти всего ничего – три с небольшим километра. Однако за неделю Куба хотя и уменьшилась в размерах, но не настолько, чтобы можно была шагать по залитой водой дороге. Так что мы вновь вышли знакомую по первому дню конную тропу, идущую по прилавку. Теперь не нужно было искать, где тропа выходит на лесовозную дорогу, следовало всего лишь пройти по ней. Оказалось, что семь дней назад, бредя по ледяной воде, мы проскочили начало тропы всего-то метров на сто, не больше. Переправа из брёвен, в постройке которой мы принимали участие, уже не лежала на воде, а как бы висела в полуметре от неё и теперь казалась куда менее надёжной, нежели раньше. Однако другого прохода не было…

Старенький «УАЗик» забрал группу там же, где и высадил в первый день. В «Эраголе» нас ждала подготовленная «матрасниками» театрализованная встреча. Сергей Безнедельный угощал девушек шампанским. Вечером туристов ждала свежевытопленная баня, а после бани – традиционные шашлыки.

Ну, всё! Теперь можно начинать подготовку и к следующему походу.